Будем знакомы. Меня звать Сергей Ярошинский. Я родился 21 апреля 1970 года в Чите, а через несколько месяцев моему отцу Николаю Александровичу, в то время лейтенанту, предложили служить за границей, в Германии. Поэтому первые годы детства я провёл в славном, тихом и очень уютном городке Гросс-Долльн. Маловат, конечно, я был в то время, и в школу не ходил, но что поделаешь… Зато я многое помню.

Первые детские впечатления… Они оставляют неизгладимый отпечаток на всю оставшуюся жизнь! И во многом я благодарен своему отцу, который при всей своей занятости на службе всегда находил минутку, чтобы запечатлеть на фотоплёнке мои, а затем и моего брата первые годы, наших друзей-подружек. Благодаря тому, что каждая фотография подписывалась, можно с большой точностью установить наш возраст на них. Ещё папа любил записывать на купленный в «комиссионке» в Союзе катушечный магнитофон стихи и песни в нашем исполнении. Кстати, этот магнитофон назывался «Астра-2», при покупке был неисправный, и папа его отремонтировал своими руками. Для фотографов и меломанов логотип ORWO был неотделим от жизни. На этих первых фото мне всего 11 месяцев. Я здесь вместе со своей мамой. Её звали Валентина. К сожалению, мамы уже давно нет с нами, она умерла в 1979 году. Папа сфотографировал нас в районе стадиона и на той самой «бетонке», идущей из жилого городка в казарменно-штабную зону. (фото 1 и 2)

Я никогда не забуду свои первые шаги, когда я дома, не удержав равновесие, разбежался и с разбегу «протаранил» лбом батарею, заработав свою первую в жизни огромную шишку. Но в один год и три месяца я уже уверенно ходил сам, что и видно на следующих фотографиях, сделанных опять же на «бетонке». Здесь я иду сам, а дальше, видно, я устал, потому что мама меня опять взяла на руки. (фото 3 и 4)

Здесь, наверное, уместно рассказать о том, что мы жили в двухэтажном деревянном доме на два подъезда, покрашенном зелёной краской, с островерхой красной черепичной крышей, с чердаком и подвалом, служившим для складирования привезённого угля и хранения разных вещей. Дом этот располагался с краю, у самого леса, и слева, если стоять на «бетонке», глядя в сторону стадиона. Других домов по пути от нас в сторону стадиона в то время ещё не было. Через один дом, напротив, через дорогу, был магазин, где продавались даже такие экзотические по тем временам для Союза фрукты, как бананы. Мы жили во втором подъезде на втором этаже; квартира была трёхкомнатная, та, что в сторону середины дома. Одну комнату занимал какой-то сосед, а наша семья жила в двух остальных. Воду для того, чтобы помыться, нужно было нагреть «титаном». На этом снимке я вместе со своим папой возле нашего дома. А снимала нас мама. (фото 5)

Как-то раз, когда мне было уже почти два года, на Новый год мама повела меня на детский утренник в гарнизонный Дом офицеров (родители почему-то называли его «клубом»). Помню, что я тогда ужасно застеснялся, и ни в какую не пожелал исполнять песню или рассказывать стихотворение, хотя за пару дней до этого меня так же водили, на «репетицию», или просто для того, чтобы я привык к обстановке зала. И тогда всё получалось… Снимки во время новогоднего утренника сделал неизвестный фотограф (это был не мой папа). На фото с подарками я справа. (фото 6 и 7)

На полпути от нашего дома до Дома офицеров был стадион, на котором часто устраивались различные спортивные состязания и торжественные построения воинских частей гарнизона. Помню, однажды мы пошли с отцом туда просто прогуляться, и на одной из лавочек нашли часы, наверное, забытые кем-то… Ещё мы иногда бродили по стрельбищу, где можно было найти гильзы. Я до сих пор помню найденную там алюминиевую кастрюльку, пробитую пулей. На этом фото, сделанном на стадионе, мне 2 года. Фото, где я сижу на пеньке, сделано около нашего дома, только сбоку от него. (фото 8 и 9)

Возле домов, где мы жили, да и вообще в городке в целом, царила необыкновенная чистота. Бордюры были всегда побелены. Каждую неделю по субботам офицеры и прапорщики выходили с лопатами, щётками (именно со специальными щётками для подметания дорожек, а не с мётлами!) и граблями на уборку территории, и это было незыблемым правилом, почти ритуалом! Это невероятно, но даже машина-мусоровоз была с белой кабиной! Все военные машины имели опознавательный знак на дверцах кабин: круг, верхняя половина которого была с красной звездой на белом фоне, а на нижней половине круга красного цвета были белые буквы: «СА» - Советская Армия. На этих снимках мне 2 года и 2 месяца, и они тоже сделаны возле нашего дома. (фото 10 и 11)

Моя мама не имела возможности устроиться на работу, поскольку у неё были маленькие дети – сначала я, а затем через два года родился брат Юрка. Поэтому, чтобы побольше общаться с жёнами других офицеров, мама была участницей художественной самодеятельности, пела в Доме офицеров в хоре. А так как меня было не с кем оставить дома, то я ходил с мамой на репетиции. В то время, в начале 70-х, была очень популярна песня «Смуглянка» из кинофильма «В бой идут одни «старики»». Об этом фильме я узнал уже спустя несколько лет, когда мне было лет шесть или семь, а вот песню эту впервые услышал именно в Гросс-Долльне, в исполнении нашего хора. Видел я на концертах и выступления нашего ансамбля. И потом, играя на детской площадке, собрав «барабаны» из детских ведёрок и пустых банок из-под консервов, я изображал из себя ударника. К сожалению, никаких фото с выступлениями хора у нас не осталось.

Сразу за нашим домом был сосновый лес, в котором летом было очень много черники, брусники и грибов. В этом лесу водились даже небольшие чёрные змеи. Я иногда ходил туда, недалеко от дома, чтобы полакомиться ягодами. И однажды я заблудился и потерялся. Получилось так, что, увлёкшись ягодами, я отошёл чуть дальше от дома, чем обычно, и из-за моего малого роста за кустами и деревьями уже не видел его красную черепичную крышу (для меня она служила ориентиром), да и день уже близился к вечеру, темнело… Когда я вечером не пришёл домой, родители забеспокоились и стали всех расспрашивать: не видел ли кто-нибудь меня. Дети сказали, что я пошёл в лес. Отец сел на велосипед, и помчался в часть. Командир части, узнав, что пропал ребёнок, поднял по тревоге солдат, и солдаты пошли прочёсывать лес. А сам отец на велосипеде исколесил все лесные тропки-дорожки, пока не услышал где-то за кустами, как я, весь промокший и испуганный, тихонько плачу... На этих фото мне 2 года и 3 месяца. (фото 12 и 13)

Вообще, лес окружал весь городок. Где-то за магазином начиналась тропинка, ведущая на озеро, где жили лебеди. Помню, что одного из них все ласково звали Боря. Мы с папой летом по воскресеньям, взяв с собой сухари в пакетике, ходили на озеро кормить лебедей и пускать кораблик - большой пластмассовый теплоход «Украина», в который для балласта внутрь накладывали песок. Иногда папа или мама брали меня с собой в деревню. До сих пор помню тот неповторимый запах в немецком магазине! Иногда продавец-немка пускала меня за прилавок, чтобы я показал ей конфету или игрушку, которую мне потом покупала мама. А когда мы с отцом ходили к сапожнику, в его доме мне запомнилась крутая и скрипучая деревянная лестница.

Когда мне исполнилось 2 года и 3 месяца, у меня появился брат Юра. Мама занималась домашним хозяйством и нами. И, как все женщины городка, она ходила на продовольственный склад, чтобы получить там продукты по талонам. При этом брата она везла в коляске, а я, как взрослый, гордо шествовал рядом.

Однажды перед таким походом на склад мама в первую очередь одела меня и сказала мне, чтобы я подождал на улице, пока она оденет Юрку. Я стоял у подъезда и ждал, как мне показалось, очень долго, пока не решил пойти на склад самостоятельно. Дорогу на склад к тому времени я хорошо изучил, и, не долго думая, пустился в путь. Пришёл на склад, и под удивлённые взгляды женщин встал в очередь, куда мы с мамой обычно становились «за мяском». Но стоять в очереди мне тоже довольно быстро наскучило, и я пошёл гулять по территории склада. И так я гулял, пока мне не захотелось заглянуть в какую-то довольно глубокую яму. Естественно, любопытство взяло верх, я подошёл к краю этой ямы и, оступившись, кубарем свалился в неё. В это время на склад, катя коляску с братом, торопливо пришла мама. На её расспросы женщины сказали, что видели здесь мальчика, поскольку меня, одиноко шатающегося по территории склада, видели многие. Но никто не видел, куда я затем подевался… Все ходили, кричали, звали: «Серёжа, Серёжа!..», а я почему-то тихонько сидел на дне ямы, среди кучи мусора и кусков ржавой колючей проволоки. Наконец-то кто-то догадался заглянуть в эту самую яму, и тогда я был спасён из своей западни. (фото 14)

Дорогу в казарменно-штабную зону я знал наизусть и мог пройти по ней, что называется, с закрытыми глазами. Как правильно переходить дорогу, родители научили меня тоже довольно рано. В то время родители ещё не опасались отпускать таких маленьких деток одних, хотя мама постоянно мне внушала, что в машины, особенно к незнакомым людям, садиться нельзя. Поэтому по воскресеньям на детские киносеансы в гарнизонный Дом офицеров, зажав в кулачке заветные «фенешки», я ходил самостоятельно, иногда – со своей подружкой Светой (фамилия, к сожалению, не запомнилась, да и не знал я её тогда), у которой в детской сумочке всегда была припасена какая-нибудь вкуснятинка: печенье или карамельки. Фото, где я со Светой, сделано возле нашего дома, а за спиной у нас – дорога в сторону части. Мне здесь 3 года. Почему-то на снимке мы со Светой «надутые»: наверное, не хотели вместе фотографироваться, а взрослые настояли… На втором фото мы уже с моим братом Юриком. Снимок сделан, видимо, уже в казарменной зоне, т.к. за нами вдалеке виднеются какие-то строения. Это – редкий кадр, где Юрка улыбается; обычно он не любил фотографироваться и записываться на магнитофон. (фото 15 и 16)

Когда мне было 4 года 4 месяца, я поехал с папой в отпуск на Украину. И там папа купил мне велосипед «Зайка». У него были маленькие дополнительные колёсики, которые позволяли научиться держать равновесие. Вообще, вся жизнь в Германии была связана с велосипедами, это был непременный атрибут. В лес ли, на озеро ли, или в деревню – всюду ездили на велосипедах. В магазинах продавались даже специальные детские сиденья, крепившиеся на раму и щитки на переднее колесо с подножками, куда ребёнок мог поставить ножки, чтобы они не попали между спиц колеса. Папа рассказывал, что приехав к немцам в деревню, велосипед можно было оставить без опасения, что немцы его украдут. Приобретавшиеся в магазине велосипедные замки – кусочек тросика с замочком – являлись мерой чисто символической и были призваны обезопасить «железного коня» от преступных посягательств соотечественников. Ими велосипеды «приковывались» к специальным подставкам (для велосипедов!), стоявшим у каждого подъезда.

Здесь я на своём «Зайке» еду по «бетонке». А на втором снимке я с девочками сбоку возле нашего дома. Ту, что повыше, звали Илона, и это я помню точно! Папа недавно сказал, что её фамилия – Река, с ударением на первый слог. Девочку в белом платьице, кажется, звали Марина. (фото 17 и 18)

Как-то однажды мы с отцом и братом гуляли вечером по дороге в казарменной зоне. Вдруг рядом с нами остановился УАЗ-469 (такие машины только-только стали появляться в городке, и многие их тогда по привычке называли «газиками», как и их предшественников), и папу позвал начальник штаба его части. Увидев нас с братом, начальник штаба заулыбался и, покопавшись в машине, достал две большие плитки шоколада и протянул нам с Юркой – каждому по плитке! Юрка ужасно не любил фотографироваться, прямо до слёз! Вот таким почти на всех фотографиях получался мой дорогой братец: (фото 19)

Когда мне исполнилось года четыре, на одном из «субботников» офицеры построили на пустыре за нашим домом для нас, детей, детскую площадку: вкопали наполовину в землю и покрасили в яркие цвета автомобильные покрышки, соорудили песочницу и лавочки, сделали ракету из отслужившего свой срок самолётного подвесного топливного бака. Потом за нашим домом, ближе к лесу, немцы-строители поставили свои «вагончики», вырыли большой котлован, и потихоньку началось строительство. Видимо, впоследствии там были построены многоэтажные дома, но мы уехали из Гросс-Долльна раньше, чем начались какие-либо серьёзные строительные работы по их возведению…

На этом снимке, сделанном папой одной из девочек, мои подружки Света, Илона и Юля стоят на лавочке и едят пирожки с черникой, которые испекла мама Юли. И только мне пирожка тогда так и не досталось, хотя видно, как хитрая Света прячет один пирожок. (фото 20)

На последнем снимке я дома. За моей спиной виден большой коридор, в котором стоит холодильник, и открытая кухня, окно которой выходило в сторону детской площадки и леса. А ещё за моей спиной в зеркале-трюмо отражается плетёная сетка от нашей детской кроватки, в которой сначала спал я, а потом она досталась моему брату. (фото 21)

Вот такими мне и запомнились мои первые детские годы, проведённые в затерянном среди лесов военном авиагородке Гросс-Долльн.

© Сергей Ярошинский 2008.

Оформление страницы © by Dmitry A. Mironov 2008.